Зиму любят далеко не все. Каждый имеет свои собственные пристрастия относительно времени года, каждому милее какой-то определённый пейзаж, какая-то конкретная температура, влажность и прочие мелочи. Кто-то любит носить лёгкую одежду и ощущать ласку тёплого нежного ветерка на щеках, куму-то любо смотреть на пестрое разнообразие падающих листьев и с приятной горечью слушать песнь улетающих журавлей.
Я люблю зиму более всего. Конечно, тепло мне по нраву, не прочь я и полюбоваться осенними красками, дорого моему сердцу наблюдать за первым по-настоящему весенним солнцем, но зима навсегда заняла главенствующее место в моём сердце, покорила своей строгой красотой. А наблюдать за красотой зимы я люблю в одном уединенном месте, какое есть у каждого - укромный уголок, где душа может отдохнуть и зализать старые раны. Есть такое прибежище и у меня - тихий уединенный пруд на окраине родной деревни.
Зима, как истинная волшебница с многолетним стажем, ничего не оставляет без знака своего могучего чародейства - всё на пруду и на земле рядом с заводью сверкает тысячами крохотных звёзд, белоснежных, как ничто больше на свете. Ветви могучих вязов, спускающихся к самому краю заледеневшей кромки старого пруда, покрыты незыблемой коркой холода - снег и иней серебрятся на них, придают старым деревьям видимость невозмутимости и незыблемости. Спят древесные великаны, и сила природы видится мне в этом глубоком спокойном сне, успокоение приходит на сердце от созерцания такого воплощения сонной молчаливой силы. Там, где летом привычно суетливо плескались важные утки, - лёд лежит толстым слоем, который, как кажется, не способен пробить ни один залп артиллерии, ни одна молния не в состоянии расплавить. Я аккуратно ступаю на поверхность сонного водоёма, стараясь ничем не порушить величия окружающей картины - ни слишком громким вздохом, ни шорохом куртки. Я иду к центру пруда, и оттуда оглядываюсь: простор и красота, свежесть и свобода - так всё это прекрасно, что волей-неволей и самому мне передаётся ощущение величия. Ты чувствуешь, как сливаешься с этой зимней сказкой, становишься её частью - древним хозяином этого пруда, сотворившем его собственноручно, или, на худой конец, внуком Деда Мороза.
Замираешь, смотришь вдаль - и глаза слепит от белизны, вдыхаешь глубже морозный воздух - и нос свербит от холода. Чувствуешь одновременно и ничтожество своё перед великой Зимой, и при этом свою значимость от того, что способен ты восхищаться силой и красотой этого времени года.
А какая тишина, какая неподвижность! Даже не верится самому, что во время бесконечной суеты и спешки, может сохраниться такое место - где из всего, что можно расценить как движение, только пар изо рта, поднимающийся к небу, сверкающему ослепительной голубизной.
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|