Философские темы лирики Тютчева

Печать
Рейтинг пользователей: / 11
ХудшийЛучший 

Центральной темой творчества Федора Ивановича Тютчева, впервые в истории русской литературы, являются "предельные основания бытия", общественные вопросы мироустройства. Лирический герой его поэзии не считается выразителем какой-то обусловленной философской теории, он всего-навсего задается "проклятыми", не располагающими ответами вопросами: что есть человек? Для чего он заброшен в мир? Для чего сотворена сама природа? В чем загадка природного бытия? Трагическое чувство бесперспективности мировоззренческого поиска сыскало отражение в известном тютчевском четверостишии:

Природа — сфинкс. И тем она верней 
Своим искусом губит человека, 
Что, может статься, никакой от века 
Загадки нет и не было у ней.

Ф. И. Тютчев, на мой взгляд, был одним из наиболее проницательных в русской литературе поэтов-философов. Его стихи нельзя назвать лирикой в чистом виде, потому что в них выражаются не просто чувства лирического героя, но, прежде всего, философская система автора-мыслителя. Поэт "нуждается в извлечении из мира всего соответствующего своей натуре". В философских поэтических произведениях Федора Тютчева, в отличие от философских трактатов, присутствует не развитие мысли, не развернутая аргументация, ее подтверждающая, а ее обозначение, декларирование идеи, которая выражается словом в поэзии, то есть дается комплекс мыслей в переживании, в эмоциональных, художественных, "ощутительных" образах. Содержание бытия открывается непосредственно через образы. 

С одной стороны, автор указывает на наличие в природном бытии высших духовных начал:

Не то, что мните вы, природа: 
Не слепок, не бездушный лик 
В ней есть душа, в ней есть свобода, 
В ней есть любовь, в ней есть язык...

В ряде тютчевских стихов природа действительно одушевлена: ручьи "гласят" и "предвещают", родник "шепчет", вершины берез "бредят", море "ходит" и "дышит", поле "отдыхает". С другой стороны, автор говорит о глухоте природы к мольбам своих детей, о ее равнодушии как к смерти человека, так и к его страданиям и страстям. 

Сравним стихотворение Тютчева "От жизни той, что бушевала здесь..." с философской элегией Пушкина "Вновь я посетил...". Как и Тютчев, Пушкин пишет о неумолимом беге отведенного человеку времени ("...много переменилось в жизни для меня", "...сам... переменился я"), о величественной неспешности природы ("...кажется, вечор еще бродил я в этих рощах"). Но у Пушкина с образами деревьев связывается идея преемственности поколений и, связанная с ней, идея бессмертия всякого бытия — и природного, и человеческого: как дерево продолжает себя в других деревьях ("младая роща", "зеленая семья" теснится близ "устарелых" корней сосен), так и человек не умирает в своих потомках. Отсюда философский оптимизм заключительной части стихотворения:

Здравствуй, племя 
Младое, незнакомое! не я 
Увижу твой могучий, поздний возраст...

Тютчевские деревья олицетворяют бесстрастность, самодостаточность природы, ее равнодушие к духовной жизни людей:

Красуются, шумят, — и нет им дела, 
Чей прах, чью память роют корни их.

Природа не просто лишена души, памяти, любви — она, по Тютчеву, превыше и души, и любви, и памяти, и человека, как творец превыше своего творения:

...перед ней мы смутно сознаем 
Себя самих — лишь грезою природы.

Здесь, как и в ряде других стихотворений, звучит мотив бездны (хаоса) — один из ключевых мотивов тютчевской лирики. В стихотворении "От жизни той, что бушевала здесь..." бездна мыслится как одна из частей или одна из функций физического мира. С жутковатой иронией пишет поэт:

Природа знать не знает о былом... 
Поочередно всех своих детей, 
Свершающих свой подвиг бесполезный, 
Она равно приветствует своей 
Всепомогающей и миротворной бездной.

В творческом наследии Тютчева есть немало светлых и радостных стихотворений, в которых выражены благоговейные, восторженные чувства, вызванные красотой мира ("Весна", "Летний вечер", "Утро в горах", "Нет, моего к тебе пристрастья...", "Зима недаром злится..."). Такова знаменитая "Весенняя гроза", наполненная торжествующими интонациями, ликующим звучанием симфонии красок и звуков, энергией обновления жизни:

Гремят раскаты молодые, 
Вот дождик брызнул, пыль летит, 
Повисли перлы дождевые, 
И солнце нити золотит.

Однако бытие человека в мире, бытие самой природы воспринимаются поэтом как пролог к неотвратимой катастрофе. Отсюда трагизм звучания таких стихотворений поэта, как "Видение", "Бессонница", "Как океан объемлет шар земной". В "Бессоннице" Тютчев рисует образ времени. В начале стихотворения "часов однообразный бой" осмыслен как "глухие стенания" времени, как его язык, "равно чужой и внятный каждому"; в конце — как "металла голос погребальный". Напоминание о неумолимом движении времени заставляет человека увидеть себя (и человечество в целом) стоящим "на краю земли", ощущать свое бытийное одиночество в мире ("...мы... покинуты на нас самих"). 

Настоящее значение хаоса в лирике Ф. И. Тютчева — это опасность уничтожения, пропасть, через которую нужно пройти для достижения абсолютного слияния с мирозданием. Хандра, овладевающая при встрече с неясными проявлениями хаоса — уныние и страх смерти, ужас перед уничтожением, но и в преодолении их достигается блаженство. В лирике Ф. И. Тютчева образно сформулировано размышление о том, что стихия беспорядка дозволяет нам, соприкасаясь с нею, постигнуть всю глубину бездны, отгораживающей нас от поистине вселенского бытия, мысль, что зло и грех не считаются антитезами добра и святости — это всего-навсего этапы к постижению истины. Противопоставление хаоса и совершенного начала мироздания поэт находит не в образах "дня и ночи", а в образах безмолвия, успокоения. Зной, мятежность и столкновение их с тишиной, умиротворенностью — это столкновение влекущей и буйной красоты жизни со спокойной и ясной красотой бессилия и умирания. Следовательно, хаос — воплощение преодоления всего земного и тленного. Значит, в лирике Ф. И. Тютчева, "самой ночной души русской поэзии", раскрывается нам девственная красота божественного мира, объемлющего собой все сущее — живое и мертвое, беспорядок и гармонию, в битве между которыми и течет "злая жизнь с ее мятежным жаром":

Ущерб, изнеможенье, и на всем 
Та кроткая улыбка увядания, 
Что в существе разумном мы зовем 
Возвышенной стыдливостью страдания.


 
kaz-news.ru | ekhut.ru | omsk-media.ru | samara-press.ru | ufa-press.ru